| Главная » Статьи » СЛАВЯНСКАЯ МАГИЯ » Пантеон славянских Богов |
МОРЕНА (ОКОНЧАНИЕ)
| Есть упоминание о духе, зовущемся «мара» и в «Саге об Инглингах»: Ведьма волшбой Сгубила Ванланди, К брату Вили Его отправила, Когда во тьме Отродье троллей Затопало Даятеля злата. Пеплом стал У откоса Скуты Мудрый князь, Замученный марой… («Сага об Инглингах». Пер. М.И. Стеблин-Каменский) У балтов представления о Маре також разделились на две части – это и Мать Велей – Хозяйка Мира Мёртвых, одетая во всё белое, и, собственно, сама Мара (чьей ипостасью считалась белая курица либо змея): Я видела Мать Велей, проходящую через ворота: Покрыта белым покрывалом, Песчаные туфли на ногах… И поистине, не Мару ли, Зимы Хозяйку, заново осмыслил Г. Х. Андерсен в своей сказке «Снежная Королева»?… Однако же, не смотря на свою столь губительную сущность, Образ Марены многолик и притягателен, как многолико и притягательно всё Неведомое, находящееся ЗА пределом понимания человеческого разума в его обыденном состоянии. Такова Смерть – сущность Нави – того, что есть и Начало, и Конец Бытия, того, откуда Всё приходит, и того, куда Всё уходит… 3) МАРА - ЛЕБЕДЬ БЕЛАЯ Символ и Птица Мары, тако мыслю – Белая Лебедь, как сие не странно ныне для иных. О сём же надобно сказать подробнее: всем ведомы кикиМОРы – существа, живущие в болотах и топях непролазных, в лесах неведомых. Також известно, что само слово «кикимора» – составное (из двух слов – «кика» и «мора»). У славян «кика» – женский рогатый головной убор. Однако же с эллинского слово «кикн» переводится не иначе, как лебедь. Потому не исключено, что Предки наши сохранили сей архаичный корень со времени Арийского (Индоевропейского) единства. Другой вариант – племена Антов (одни из прародителей древнейших славян), возможно, заимствовали это слово непосредственно у греков, проживающих на территории современного Крыма и Северного Причерноморья, с коими они долгое время жили бок о бок, попеременно то торгуя, то воюя. Из сего и получается – что Кики-Мора – есть, буквально, Лебедь Мары. Також сие подтверждаемо и другими древними свидетельствами. Взять, к примеру, былины, а именно – былину о Михайле Потыке – в ней також присутствует Марья Лебедь Белая. Тут пошла ведь славушка великая Как есть-то Марья да Лебедь Белая, Лебёдушка там белая, дочь царская, А царская там дочка мудрёная, Мудрёная она дочка, бессмертная… Присутствует она и в других былинах, таких как: «Иван Горденович», «Добрыня и Маринка» и прочих. И во всех она нарекается именно таковы эпитетом – Лебедь Белая. О том, что поздние имена Марья, Маринка и т. д. являются переиначенными от имени Тёмной Божини – Марены, вестимо всем, потому и говорить о том не стоит. Також в былине сей сказывается, что Марья Лебедь Белая – дочь царя Вахрамея Вахрамеевича, коий царствует там, где Леса Дремучие, там, где Грязи Чёрные. Что сие за Царство, как не Навь? Також лебеди вообще – в памяти народной являются птицами, связанными с Чёрным Лесом, коий також есть олицетворение Нави, всего Неведомого непосредственно во Яви. Олицетворение Нави ещё и Синее Море (что можно понять уже единственно из самого слова «море», созвучного с «Мара»). Именно на «сине море» летал Чёрный Ворон в былине «С каких пор перевелись богатыри на Святой Руси» за Живой и Мёртвой Водой, дабы оживить Добрыню. Сине Море и Леса Дремучие – выражения в сём случае образные – осмысление Нави как Потенциала, хранящего в себе как начала Жизни, так и Смерти (Живая и Мёртвая Вода), всё Неведомое и Таинственное. Да и Дева-Обида, о коей уже было сказано, плещет именно ЛЕБЕДИНЫМИ крылами, и именно на СИНЕМ МОРЕ у Дона. Символ сестры Обиды - Мсты – птица лебедь. Також можно предположить, что и Желя с Карной летают именно на лебединых крыльях.  Далее: Сама Мара представляется непременно красивою женщиной в белых одеждах. Потому именно белый цвет – цвет Мары. Нижний Мир – Царство Морены связан со стихией Воды – известны многочисленные народные предания о том, что русалки («вилы», «самодивы») есть ни что иное, как Духи утопленниц – в Полесье говорят так: «Как утонет девушка, то уже русалка. Выходит в жите красоваться перед Купалой» либо: «Русалка – это девушка, которая утопится от любви. Она на Русальной неделе и превращается в русалку, чтобы любимого увидеть». У южных же славян души утопленников именовались «муро». В целом же Вода в народных представлениях неразрывно связана с Духом Умерших. О том же пишут и исследователи Традиционной Славянской Культуры: «Сколько я мог видеть оных (могил – прим. Ставр), все насыпаны по берегам рек, речек, озёр и даже по излучинам и изгибам оных. В полях, удалённых от воды, нигде не случалось мне заметить оных. (…) совершение похоронных обрядов не могло обойтись тогда без воды, которая по такому ж случаю была потребна в Доростоле Святославу Игоревичу и которая служит путём усопших в вечное обиталище, по мнению, сохранившемуся в разных странах славянских у простого народа» (Ходаковский З. Отрывок из путешествия по России. Ладога. Новгород.//Русский исторический сборник. Т.З. КН.2.) Вместе с тем, и Сама Мара зачастую мыслится плывущей в лодье по Синему Морю, либо по реке (Смородине, Забыть-Реке). Лебедь, как известно, также связана с Водой. И не есть ли лебединый пух поэтическим осмыслением, ПОДОБИЕМ белому снегу, ниспадающему в Зимнюю пору на Землю? В древнерусских Тёмных заговорах, употребляемых для обращения к Навьим Духам (Одна из граней Тёмной Волошбы, или, так называемое «вызывание мёртвых») також всегда присутствует Лебедь Белая. Таковые действа обычно были связаны с нанесением вреда кому-либо, с порчею да насыланием прочих недугов. Предваряя Требу Мёртвым, речётся особый заговор: Лягу (…), стану (…) Стану будити умерших: Станьте, умершие, Разбудите убитых! Станьте, убитыи, Разбудите усопших! Станьте, усопшии, Разбудите з древа павших! Станьте, з древа павшии, Разбудите заблудящих! Станьте заблудящии, Разбудите зверей подъемущих! Станьте, звери подъемущии, Разбудите безымянных! После того приносится особая Треба – Треба Навьям, с коей единовременно речётся просьба: Да яз к вам пришёл, русский человек, А принёс к вам честной обед, русский поминок Белую лебедь, а в белой лебеди знатьбу от (имярек проклинаемого) А вы по той знатьбе возьмите (имярек проклинаемого) От которого яз вам принёс знатьбу и белую лебедь Да возьмите себе ум и память Не дайте ему в нощи спати, Ни в день дела делати Ни с людьми беседовати Ни на соби платья носити Держите вы (имярек проклинаемого) Докулева яз к вам не буду С обедом и белым лебедем; А от меня к вам белая лебедь за службу … Либо: Прости, благослови земли у тебя взять, А от меня к тебе гостинцы белая лебедь… В оном случае следует сказать об одном из функциональных назначений такового действа, как принесение Требы вообще. Ведаем, что каждый Лик Всебожья Родова, сиречь каждый из Богов Родных имеет своё «звериное» проявление, Звериную Ипостась (учёные мужи нарекают сие «зооморфным обликом»). Потому принесение в Требу не чего либо, но конкретно Жертвенного Животного стоит расценивать не иначе, как факт отправления животного к своему Вышнему Проявлению, сиречь – к кому либо из Богов Родных - с какой-либо просьбой или пожеланием от лица Требу оную приносящего. Таковое в точности действо мы и видим в рассматриваемом случает с принесением в Требу белой лебеди. Рекут Мудрые: «подобное к подобному». Треба Навьим Духам – Лебедь Белая, «подобная» Силам Нави, «подобная» Навьей Царевне. К вышеозначенному следует добавить, что Сама Смерть (Мара) зачастую мыслилась средь наших Предков птицею, о чём говорят древнерусские причитания: Видно налетела скорая смеретушка, Скоролетною птицынькой, Залетела в хоромное строеньице, Скрытно садилась на круто-складно на зголовьице, И впотай ведь взяла душу с белых грудей… Из всего этого вывод, что Вещая Птица Мары – именно белая лебедь, следует сам собой. И летит над Землёю Зимней порою Лебедь Белая – Царица Зимняя, и ронит с Крылов Своих пух лебяжий – снег белый, и укрывает пуховым покрывалом своим Тело Земли Матери. Напоследок добавим, что в данном контексте выражение «Лебединая Песнь» приобретает прямое значение – «Песнь Мары», Песнь Смерти. Тако Предки ведали, такоже и мы ведаем! 4) ДНИ ЧЕСТВОВАНИЯ МАРЫ В ГОДОВОМ КОЛО Изначальная Народная Традиция, несмотря на толщу поздних христианских напластований, донесла до нас дни в Годовом Коло, так или иначе связанные с Образом Морены и с Её Обрядовым Почитанием. Анализ многочисленных, хотя и разрозненных данных, связанных с рассматриваемым вопросом позволяет сделать вывод, что весь период проявления Действа Воли Мары в Яви (Удел Кологодный) делится на три этапа (и в том – его сходство с чествованиями Ярилы, також делящимися на три этапа. О том – см. наше издание «Ярило» – прим. Ставр). Начинается весь цикл чествования Мары днём, название коего хорошо сохранилось в таком христианизированном варианте, как «Матрона Зимняя». Сей день является встречей Зимы и проводится в первой половине месяца груденя (ноября). Празднество, к оному приуроченное, знаменует собой приход Мары в Явь в Образе Зимней Хозяйки, несущей вместе с Собой вьюги да метели, хлады да морозы. Несмотря на то, что в христианском календаре дата сего дня дана достаточно точно (ок. 9 груденя-ноября), отмечать сей праздник следует, смотря по Природе – бо кто, как не Она – Сама Мара-Царевна, в данном случае являя собой одно из Явных (Явленных в Самой Природе) Проявлений Воли Всебожия Родова, наиболее точно укажет, в какой из дней о сию пору Её же приход чествовать следует? Добавим лишь, что обязательное условие для праздника, чествующего приход Марены (Зимы) – наличие выпавшего снега. Сей же день являет собою момент Перелома, момент, егда Зима (Мара) полностью вступает в свои права, потому и рекут Мудрые, что се есть время, в кое повёртывается Коло Года. Мыслится же Мара в сию пору прекрасной Снежной Девой – Юною Зимой (подобно тому, как Весна в надлежащее время мыслится Лелей – також юною девой. – прим. Ставр), только начинающей бережно укутывать Землю снежным одеялом. Следующий день, хотя и не есть праздник, посвящённый Маре, но и он так или иначе оказывается связанным с Образом Марены, а вернее – с Её Явными проявлениями. День сей зовётся Громница, числом приходится на 2 лютеня-февраля и, по народным повериям, является днём, в коий первый раз Зима с Летом встречаются. Как гласят легенды, в сей день Перун борется с Марой и Её свитой – Силами Зимы. Потому именно в эту пору можно единственный раз за всю Зиму услышать Перунов Гром и увидеть Молонью. Рекут Мудрые – «всему свой срок», потому Перуновой Силы оказывается недостаточно для того, чтобы одолеть Мару… Однако, как о том ведаем, в сию пору Мара из юной девы превращается в зрелую женщину. Ещё один день, связанный с Марою також являет собой момент Перелома, а именно: по народным повериям, сия пора является временем, когда Зима начинает уступать Весне, а Мара превращается из прекрасной женщины в безобразную старуху. Оный день отображён в народном календаре 16 лютеня и носит христианское название «Мартемьяна-Кикимора» Заметим, что день сей отмечается аккурат после дня Сивого Яра – Велесова Дня (11 лютеня – февраля), в который, по поверьям, «Скотий Бог с Зимы Рог сшибает» (Зима же в день Сивого Яра мыслится, вероятно, не столь Марою, сколько МУЖСКИМ своим проявлением – Сивером, Морозом либо Велесом Старым, с коим борется Велес Молодой – Ярый Весенний Бог. Подробнее о том – также см. наше издание «Ярило» - прим. Ставр). Самый же хорошо сохранившийся, а також наиболее яркий и значимый из дней, связанных с Марой – Комоедицы (заключительный день Масленичной Недели) приходящийся примерно на период с 23 по 25 березозола-марта. Сей праздник, являет собой ни что иное, как проводы Зимы и встречу Весны. Сам факт символических проводов отображён в приношении на Огонь обрядового чучела. Несмотря на различие наименования оного чучела в разных концах Славянских земель, а именно таковых как: «Зима», «Смерть», «Smrtka», «Масленица», «Киселица» и, собственно: «Morena», «Мармурена», «Маржана», во всех случаях оно изображает именно Мару, Хозяйку и одновременно Олицетворение Зимы. По народным представлениям, Зима в эти дни «умирает», дабы освободить место Весне. О том же и поётся в западнославянских Обрядовых песнях, приуроченных к этому празднику: Nesem, nesem Moranu Либо: Morena, Morena, Za kohos umrela? Интересно, что в том же самом Обряде, известном у Западных славян, наряду с женским олицетворением Зимы (Маржаной) выносили ещё и мужское чучело – Маржака (Морока? Мороза?), коий также сжигался. А на севере Руси, и впоследствии в Сибири на Масляницу появлялся «старик», обряженный в мохнатую шубу, увешанную зайцами и воронами и из особого лука стрелял в людей снежными комьями. Рядом же с ним шла «старуха». И не является ли сей «старик» отображением Велеса-Мороза, Велеса Зимнего? Перед тем, как предать чучело Мары Огню, его торжественно возят на санях в составе специально по такому случаю устраиваемого Обрядового поезда. Иногда в рамках Масленичных торжеств устраивалось Обрядовое «катание» – все сани, задействованные в Обрядовом поезде, во главе с «Санями Мары» по нескольку раз скатывались с высоких гор (також интересно провести параллель сего действа с заключительным днём Ярильских празднеств – Купалою, когда творятся символические «похороны» Ярилы и когда с гор скатывались не сани, а горящие колёса, призванные символизировать уходящее Весеннее Солнце. Сани же в нашем случае, как видим, символизируют уходящую Зиму – прим. Ставр ) Иногда на тех же санях устанавливался длинный шест со сделанным из соломы кругом – символом Солнца Красного, на коем и крепилось чучело Мары. «Катание» сопровождались особыми песнями, некоторые из коих дошли до наших дней, хотя и в безусловно видоизменённом виде: Масленая каталиха, ой, Масленая мы на горку, ой, Мы на горку потихоньку, ой, Потихоньку, помаленьку, ой, Масленку прокатали, ой… После «катания» все, участвующие в празднике направлялись к приготовленному загодя месту, на коем и происходило Обрядовое сожжение чучела Мары, сопровождаемое надлежащими песнями, воспевающими приход Весны. А.Н. Афанасьев, известный собиратель и исследователь фольклора и народных обычаев в одной из своих работ так пишет о Масленице: «У славян существует старинный обычай: встречая весну в марте месяце, совершать изгнание Смерти и Зимы. Они выносят из деревни соломенное чучело, изображающее Смерть, топят его в реке или предают сожжению, а пепел бросают в воду; ибо Зима гибнет под жгучими лучами весеннего солнца, в быстрых потоках растопленных ими снегов (…). В Малороссии при встрече Весны носят по улицам и полям чучело Мары (Морены), одетое в женское платье, и поют весенние песни; потом ставят это чучело на возвышенном месте и зажигают его – пока оно горит, поселяне пляшут и закликают обычными причитаниями Весну. В великорусских губерниях торжество Живы и гибель Мораны чествуется возжжением праздничных огней на масленицу». «Иногда куклу наряжают в белую сорочку (= саван), дают ей в одну руку веник (= знамение зимних въюг), а в другую – серп, с которым обыкновенно и представлялась нашим предкам Морана, как богиня, пожинающая всё живое в сем мире…» (Афанасьев А.Н. Народные праздники//Древо Жизни. М., 1983). Сожжению же чучела Мары обязательно предшествует взятие добрыми молодцами Снежной Крепости, символизирующей Чертог Зимы – Град Мары и Чернобога, Зимних Властителей Яви, коий обороняется женской половиной участвующих в празднике. Обрядовое разделение на штурмующих мужчин и обороняющихся женщин видится нам отображением мифологического представления о поединке Светлых Богов с Силами Зимы-Мары. К вышеуказанному добавим, что в некоторых областях Руси имело место быть не сожжение чучела Мары, а его потопление в реке. Неотъемлемой частью Масленичных обрядовых торжеств являются блины – праздничное кушанье, сам процесс приготовления коих представляет собою самое настоящее обрядово-мистериальное действо, самое настоящее Таинство. И в процессе оном наглядно видна очевидная связь самого факта приготовления блинов не токмо с Солнцем (бо сами блины своею формой напоминают Трисветлый Щит Даждьбогов), но и с Марой. 1) Опару готовить выходят либо нощью, либо вечером, когда зайдёт Солнце (Нощь и вообще тёмное время суток – время Мары). 2) Опару готовят на речке, на колодце, либо на озере и только тогда, когда появятся звёзды (Нощное Небо и Вода також находятся в ведении Мары). 3) Приготовление первой опары держится в тайне не токмо от посторонних, но и от домашних. 4) Наконец, когда всё принесено в дом, опара ставится так, чтобы лунный свет попадал на неё (о Светиле Мары – Луне даже упоминать не стоит). После чего следует обращение к Луне (Месяцу) взглянуть в оконце и «подуть на опару». «Как наверху, так и внизу» – потому предположим, что приготовление блинов именно Нощью либо в тёмное время суток и последующее Обрядовое поедание их днём является своеобразным осмыслением Солнечного цикла в Природе, его Земным отображением – Новое Солнце, рождённое Зимой, на Коляду (Зима – Нощь Кологода), во время безраздельного господства Мары в Яви Поднебесной, також обретает свою Силу Весною (Утро Кологода) и Летом (День Кологода). Когда же блины готовы, первый блин кладут на слуховое оконце в избе – на помин Предкам либо на пень в лесу. При сём рекут: «Честны Деды, вот для вашей души блинок!» Также в связи с Масленичными торжествами бытовал обычай в Обрядовом Огне жечь старую ветошь, являющую собой символ всего отжившего, всего ненужного, кое Мара должна забрать с собой во Ино: «Ещё загодя ребятишки, девушки и парни несут за околицу старые плети, испорченные бочки, ненужные дровни и проч. И складывают (…) огромный костёр. К этому костру направляется печальная процессия (…). У костра «масляницу» ссаживают с саней и становят на снег (…). Парни зажигают «сударыню-масляницу». (Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб., 1903) Таковы Моренины Дни в Кологоде Все-Боговом, истую Волю Родных Богов нам являющем. Из всего вышеозначенного видно, что Удел Мары Кологодный схож с Уделом Ярилиным – подобно Яриле, Мара також приходит молодой Снежной Девой, но не Ярь Она в Явь несёт, но Марь, не пробуждает Природу Явную, но усыпляет, не росою Земь покрывает, но инеем белым – цвета одежд своих. И також, подобно Яриле, во срок свой уходит из Яви старой старухой. И недаром мы указали на то, ибо тако Самим Родом Все-Богом Все-Держителем от веку положено, что завсегда Ярь и Марь друг друга сменяют – и приходит на смену Маре Младой Ярило, и вершится Великое Коловращение. От веку и до веку! Тако Предки ведали, також и мы ныне ведаем! 5) МАРА И ВЕЛЕС Образ Мары близок Образу Велеса. Бо Велес также связан со Смертию, что бы там иные не говорили ныне. Предки наши ведали Образ Велеса не токмо как Мудростью да достатком наделяющего, не токмо как Бога, живот всякий хранящего, но и как Водчего, в срок свой всяк живот во Ино провожающего, а також как Хранителя Вельих Лугов, на коих обитают души умерших людей. Этому являются свидетельством традиционные представления не только славян, но и других Арийских народов, родственных им, – например, литовское слово weles – души умерших, латышское Wels – Бог, покровитель мёртвых. У Западных славян об умерших говорили: «Отправился за море к Велесу». Вспомним, что сербские предания хранят представление о трёх «Моровых жёнах», прилетающих «из-за Моря». О связи русалок с Нижним Миром и конкретно с Образом Мары уже говорилось. В этом контексте здесь добавим, что у хорватов есть предание о том, что на созвездии Плеяд (кое связано с Велесом и именуется також «Волосожары» либо «Vlasice») живут семь вил, которые в Начале Времён (когда Волоты, Дети Велеса, устраивали Землю для последующего прихода людей) ходили по Земле, пели песни Волотам, водили хороводы. Потом же покинули Явий Мир и поселились на звёздах. В этом також, как мыслим, видна связь Мары и Велеса – создания, подвластные Маре (вилы) и Дети Велеса вместе бытовали в Яви на Заре Времён. И кто знает, не туда ли, не на Волосожары ли вместе с вилами ушли могучие Волоты?... Уборка урожая, жатва – эти действа, как ведаем, находятся под покровительством Велеса. Однако и Мара також связано с жатвою – как Полудница, появляющаяся на полях страдных во Время Перелома. К сему следует присовокупить тот факт, что сражения наши Предки також нередко сравнивали со сбором урожая – и тут уже Сама Мара мыслится Великой Жнеёй, подрезающей Своим Серпом Нити Жизни сражающихся воев. Велес покровительствует плодородию Земли, и Мара також с этим связана – «дождь идёт с Луны». Упомянем также и обычай помещать прах сожженных «на путехъ», то есть на перекрестках. Как мыслим о том, деялось сие для того, чтобы Вещему Богу, Проводнику Душ Мёртвых, легче было собирать их да во Ино провожать (подробнее о символическом значении перекрёстка см. ниже нашу работу «О Послесмертии» – прим. Ставр). Мара також провожает (вернее, забирает) Души усопших во Ино. Наряду с этим и славянский Велес, и Мать Велей в представлении балтов – хранят Души Мёртвых. 6) ДРЕВНИЕ СКАЗЫ О МАРЕ Память Народная, Родовая, сохранила поистине великое множество сказов о Марене, начиная с былин и заканчивая волшебными сказками. По мере своей вспомним наиболее других значимые упоминания Тёмной Божини. Самым известным из таковых сказов является, несомненно, сказ о том, како Морена от Даждьбога, мужа своего первого, ко Кощею во Навь ушла. С тех пор, ведомо нам, и стала Она Марой-Мореной, Смерти Володычицей. С тех пор и стало во Небе два Солнца – Щит Даждьбогов – Дневное Солнце, Солнце Живых, Солнце Яви; да Луна Хладная – Нощное (Колдовское) Солнце Мары. С тех пор и поделено Годовое Коло Сварожье на время царствия Светлых Богов (Лето Красное) и Богов Подземья (Зима Лютая). Сказ сей, вкратце, речёт тако: В лета давние, года древние была Мара супружницею Даждьбога Трисветлого. А долго ли жили они душа в душу, коротко ли – то ныне нам неведомо. Да токмо случилось тако, что положил глаз на красавицу Марену Кощей, Царства Нижнего Володыка. Повстречал он её, и речёт – уходи, мол, ко мне, во Царство Нижнее, в Подземье. Будешь, речёт он ей, Хозяйкою там всевластной, Царевною моей. И ведают Мудрые, что поистине не Кощей Марене пред очи предстал, но Сам Чернобог – Тёмный Родов Лик в обличье Кощеевом … И ушла с Ним Марена во Царство Его, и погнался за Нею Даждьбог Сварожич. И сходились-съезжались с Кощеем они, и бились крепко. Но мог ли молодой Солнце-Князь совладать с Тем, Кто Лик Самого Рода Все-Сущего Вседержителя? И поверг Кощей наземь Даждьбога, и предложил Ему выбору – два пути. Первый путь – во Нави кончина безвестная. И второй путь – распятие на Мировом Древе, кое есть Ост Всемирья, в Подземье корнями уходящий, кроною Ирий достающий, стволом Явь пронзающий; дабы Кровь животворная Солнце-Князя питала Сущностей Навьих, Силу их умножая. И взамен того обещал Кощей отдать Щит Даждьбогов – Солнце Красное Светлым Богам, дабы не пресеклась Жизнь во Яви без него. Не возжелал Даждьбог Явий Мир без Солнца оставлять, и выбрал Он путь второй. И висел Он на Древе том сроку – три дня. Кровь, стекавшая в Нижний Мир, окрасила Небо и Землю Нави цветом красным – рудяным. И садился на исходе третьего дня на Дуб тот Вран – Птица Вещая: На ту пору, на то времечко Налетала птица, Чёрный Вран Садился он, Вран, на Сырой Дуб Проязычил языком человеческим: «А не владеть-то Марой Мареною Царю Кощею Подземному, А владеть Даждьбогу Трисветлому! И захотел Кощей застрелить Врана Вещего за таковы слова. И подала Марена лук тугой ему, да калёну стрелу. И стрелял Кощей из лука того: Стрелил-то в Чёрна Ворона, Стрелил – не попал в его. Высоко-то стрела да поднималасе, Да назад-то стрела да ворочаласе. Так эта стрела взад обратилася, Пала ему в буйну голову. Тако ведаем, что не умер Кощей от стрелы той, но ограничилось время пребывания его во Яви и в Миру Вышнем. Ибо нарушил Кощей поступком своим Лад Всемирья, и изменился Мир с тех пор. И сойдя с Дуба Мирового, рассёк Даждьбог мечём своим тело Марены за измену её. И чинили спор о сём Великие Боги, и порешили они, что половину Коло Сварожьего Марена с Чернобогом да с иными Богами Подземья царствовать во Яви будут, а остальную половину – Светлые Боги. И вылечил Вещий Бог раны кровавые Даждьбога, и залечил тело Мары и главу Кощея. И было восстановлен Лад Всемирья (Вселенское Равновесие). И воссияло вновь Солнце Красное, Явий Мир озаряя. И отковал тогда Сварог – Коваль Небесный, в честь союза Мары и Кощея (Чернобога) Второе Солнце, кое прозывается с той поры – Щит Мары, или Нощное Солнце Мары. Но, в отличие от Щита Даждьбогова, Дневного Солнца, Щит Мары может светить лишь ОТРАЖЁННЫМ Светом (хотя и обладает своей особой – колдовской Силой). Тако содеяно было Сварогом в память о былом супружестве Марены и Даждьбога, и в память об измене Марены. И правит Навью с тех пор Мара вместе с Чернобогом, и царит во Яви Зимою холодной. Ибо тако Род Все-Сущий от веку положил – в Ладу Всемирью быти. Таков главный миф о Марене, Предками нашими осмысленный, сохранённый, да нам переданный. Все остальные упоминания Образа Марены в древних сказах и былинах есть, в большей или меньшей мере, другие варианты осмысления вышеупомянутого сюжета. Такова и былина о Михайле Потыке, относящаяся к значительно более поздним временам. Поэтому, а також по причине того, что содержание сей былины записывалось уже после официального крещения Руси, оная содержит множественные христианские рудименты. Однако стержневая основа – неизменна, и легко просматривается за толщей поздних напластований. Содержание сей былины таково: Михайло Потык едет в «корбы тёмные у грязи чёрной» (опять таки – символы Нижнего Мира…), где встречает красавицу – Марью Лебедь Белую (о лебеди и её связи с Марой уже упомянуто выше). Марья – не токмо красавица, но и колдунья, и оборотница – она умеет оборачиваться то в птицу, то вновь в красну девицу. Михайло предлагает ей стать его женой, Марья соглашается, но с таковым условием: ежели кто из супружников вдруг умирает, то второй також отправляется с ним вместе на Тот Свет: Который из нас впереди помрёт, А другому живому в гроб легчи. Михайло принимает сие условие и они женятся. Через некоторое время Михайло, по княжьему наказу, уезжает за данью, и находясь в отлучке получает известие о смерти жены. Исполняя уговор, Михайло опускается вместе с конём своим, вместе с женою умершей в могилу (по другому – сходит в Иной Мир, в Навь). Дальнейшие события этой былины описываются в двух вариантах. Вариант первый: встречает Михайло там Змею Подземельную, и бьётся с нею, и побеждает её. И приносит Змея ему Живой Воды, и оживляет Михайло Водою той Марью. После чего они вдвоём восходят из Нави обратно во Явь. Второй вариант речёт тако: во Змею оборачивается сама Марья, и рубит Михайло её мечем своим, и також восходит во Явь, но уже один. Несмотря на инвариантность второй части былины, основной стержень сюжета её неизменен (добавлен лишь дополнительный факт добычи будущей жены) – свадьба, посещение Нави (Иного Мира), в коем происходит сражение, после чего Герой возвращается в Наш Мир, в одних вариантах – вместе с женою, в других – в одиночку. Однако, что наипаче иного интересно, былина о Михайле Потыке содержит зело важное дополнение, а именно – сюжет ДОБЫВАНИЯ Михайлом жены не где-нибудь, а в Нави. Потому как в начале оной былины прямо сказано, что едет Михайло в «корбы тёмные у грязи чёрной» – что это, как не аллегорическое описание Нижнего Мира? Також другая былина, рекомая «Иван Горденович» (вариант – Иван Годинович) сказывает, что главный герой былины – Иван Горденович едет свататься в Чернигов к Маринке Лебеди Белой. И тут само название града – Чернигов указует на присутствие Силы Тёмных Богов, Богов Подземья… Посему не шибко буду неправ, ежели предположу, что во всех вышеуказанных былинах речь идёт о добывании для себя жены Даждьбогом в Нави… На сём месте остановимся и поразмыслим вот о чём: выходит ли так, что Мара изначально обитала в Нижнем Мире? Поистине, и да, и нет. Ибо, како мыслим, истая суть здесь в поочерёдном обладании женщиной то Богом Подземья (Кощей, Чернобог) то Небесным Богом (Даждьбог). Потому и говорилось ранее, что Мара и Жива – суть два Лика Великой Матери, и поистине, Они две – суть ОДНО. Наряду с этим существует и древнейшее народное представление о супружестве Солнца (Даждьбога) и Луны (Мары) – о том говорит и присловье: «Солнце – князь, Луна – княгиня». В рамках же нашего слова мыслим так: во Нави пребывая, сия жена есть Мара и супружница Кощея – Чернобога, приходя во Явь Она же обращается в Живу, жену Даждьбога Трисветлого. И зачалось сие, како мыслю, со тех времён стародавних, егда Сварог отковал Нощное Солнце – Луну Хладную (також добавим, что подобный миф известен не токмо Славянам, но и другим Арийским народам. К примеру, у шотландцев Кайлеах являет собой олицетворение Зимы, а Бригид – Лета. По одному варианту шотландской легенды Бригид освобождает некий отважный воин, после чего наступает Весна, по другим же – Кайлеах, омывшись в волшебном ручье, САМА ПРЕВРАЩАЕТСЯ в Бригид. У балтов також имеется подобное сказание о Божинях Крумине и Ниоле. Древное греки различали Артемиду в «Светлой» и «тёмной» ипостаси – Артемида Эупракос («Процветающая») и Артемида Лимнатис (букв. – «Болотная») – прим. Ставр) В тех же самых былинах, ежели помыслить, можно найти и мотив добывания жены Кощеем. Оный видится в таковых сказах, как «Илья, Ермак и Калин-Царь», где Калин-Царь (он же – Кощей) идёт войною на Киев-град именно с целью обретения себе жены: «…Калин-Царь хочет у вас поженится, от живого мужа жену отлучить. А стольную княгиню Опраксию…». Само имя – «КАЛИН-Царь» указует на то, что пришёл он с ТОЙ Стороны, ИЗ-ЗА Калинова Моста… Следующая былина с тем же сюжетом: «Потап Артамонович» - в оной роль Кощея исполняет «Скурла-Царь, сын СМОРОДОВИЧ», коий також «…хочет город попленить, князю голову срубить (…), а его княгиню да за себя взять». По всему и выходит, что егда Даждьбог жену себе промышляет во Нави – Она Марою нарекается. Или же, как в былинах указуется – Марья Лебедь Белая, Маринка, и т.д. Когда же Кощный Бог на оную претендует – нарекается она Княгинею Опраксией (Апраксией, Опраксой), иже есть Жива. Ибо само имя Опраксия созвучно греческому «эупраксия», что значит «благо», «счастье», «процветание» и т.д. Не шибко неправ окажусь, ежели предположу, что замена исконных имён на эпитеты (а такие имена, как «Калин-Царь», «Скурла-Царь», «Опраксия» и т.д. не более чем просто ЭПИТЕТЫ), произошла вследствие того, что былины – это именно ИЗУСТНОЕ народное творчество. Все былины были записаны лишь в период с 18 по 20 в.в. До того оные передавались устно из поколения в поколение, и естественным образом претерпевали многочисленные изменения. Добавим к сему факту, что в условиях господства на Руси христианства с его нетерпимостью ко всему народному (сиречь – Родноверческому) неудивительно, что именно исконные имена Древних Богов постепенно выветрились из контекста и были заменены на вышеозначенные эпитеты. Однакож первоначальный, истинный смысл всех подобных сказаний и ныне людьми сведущими вскрывается без особого труда. Надо лишь уметь УВИДЕТЬ то, что сокрыто пылью позднейших напластований, отделить изначальное, первородное Зерно, сокрытое в каждом Народном сказании. Однако на прежнее вернёмся. Тако соперничают и поныне в обладании женой Даждьбог с Кощеем. Тако и царит поныне Жена и того, и другого во Яви Поднебесной то в образе Живы, супружницы Даждьбоговой – и тогда Мир Жизнью наполняется, то в образе Мары, Кощеевой жены, Навьей Царевны – и засыпает тогда Природа Яви… Сие есть, как мыслимо ведающими, образное описание Вращения Годового Круга. Где: свадьба и совместная жизнь Героя со женою своей – Весна и Лето, процесс нисхождения во Навь, в Мир Нижний – Осень (непосредственно же похищение (завладение) Кощеем Живы/Мары происходит, как мыслим, на Купалу, во время Летнего Солнцеворота, когда Солнце на Зиму поворачивает - прим. Ставр) сражение в оном, включая победу Героя над некими представителями Нижнего Мира – Зима со временем Солнцеворота (происходящего в Святодень, именуемый Коляда, когда Солнце поворачивает на Лето – прим. Ставр). И последующее возвращение Героя в Наш Мир (либо со женою, либо – без) – вновь Весна, весеннее обновление Мира (приход Живы) и пробуждение Природы. Однако же, как бы сие не происходило, надобно заметить, что наряду с тем, что было анализировано во всех вышеприведённых сказах, Мара обладает ещё и таковым качеством, как оборотничество (окрута), то есть превращение во всяко-разных птиц да зверей. Сие присутствует в былине «Добрыня и Маринка», где Добрыня влюбляется в колдунью Маринку, коя затем оборачивает его в тура. Спасительницей Добрыни здесь выступает его мать – волшебница, коя грозит оборотить Маринку «сучкой – волочайкой», и та отступается. И разумеет она не токмо самолично в оных перекидываться, но и других оборачивать. Краса женская – також есть непременный атрибут Мары, причём во всех Её ипостасях – и в Верхнем, ив Нижнем проявлении, и в образе «колдуньи Маринки», и в образе «княгини Опраксии», ибо ВСЕ герои оных сказов, так или иначе, а влюбляются в неё без памяти. Но любовь Мары – любовь самой Смерти – для всех героев заканчивается посещением Нижнего Мира (в самом широком смысле), хотя и с последующим возрождением во Яви. Се есть, поистине, Коловорот Сил, череда Жизни и Смерти. Лад Всемирья… В довершение темы древних сказов о Марене надобно вспомнить також содержание сказок под названиями «Свет-Луна» и «Царевна-лягушка», кои, не смотря на явную развлекательность (а также десакрализацию смысла) сохранили всё тот же основной стержень, коий присутствует в былинах. Обе сии сказки вельми похожи промеж собой, однако, как мыслю, «Свет-Луна» по всему выходит древнее. Содержание таково: как водится – три сына у царя, пришел срок им жён себе искать, далее – стрельба из лука. Стрела первого сына – на боярский двор пала, второго стрела – на купеческий; ну а третьего (Ивана-царевича), как водится, на болото. Обратим внимание: болото есть ни что иное, как аллегорическое отображение Нижнего Мира (Нави). То бишь, как и в случае с былинами, речь идёт о добывании жены именно ТАМ, в Нижнем Мире. Далее: на болоте находит Иван Царевич старуху (в сказке «Свет-Луна»), либо лягушку («Царевна-лягушка»), коя обещает ИЗМЕНИТСЯ после свадьбы. Что, в общем-то, и происходит в дальнейшем – старуха (либо лягушка) пребывая женой Ивана-царевича каждую ночь (либо день) оборачивается прекрасной девой и умелой хозяйкой – и рубахи на диво лепые шьёт, и ковры ткёт, и караваи печёт! Всё это находится в явной противоположности с нелицеприятным образом старухи (либо лягушки) – и в сём наглядно отображён мотив ОБРАЩЕНИЯ Мары (Хозяйки Смерти) в Живу (Хозяйку Жизни). Дальнейшее повествование речёт, что Иван-царевич, не дождавшись срока, после коего жена его навсегда красной девицей останется, сжигает либо шкуру лягушачью (в «Царевне-лягушке»), либо перстень, снимая который жена его из старухи в красну деву обращается. И исчезает сразу после сего жена его, наказывая искать её «в тридевятом царстве». Далее следует описание поисков жены, помощниками в чём Ивану-царевичу выступают Баба Яга и некий Старик (в сказке «Свет-Луна»), который накормил Ивана-царевича богатырской пищей, и помог перебраться на лодке через «Бурно Море» (что это, как не аллегорическое описание Реки Смородины, Забыть-Реки, Границы Миров?). Иными словами, Ивану-царевичу оказано вспоможение в нисхождении в Нижний Мир. Старик же тот, ведомо нам, Сам Велес – Страж Перехода, Страж Границы меж Мирами. Там, во Нави, Иван-царевич побеждает некое злобное существо и освобождает свою жену, а також всех других пленников и возвращается в Явь. Всё в соответствии с рассмотренной до этого схемой – нахождение женщины то в Нижнем Мире, то в Яви, то в образе Старухи (лягушки), то в образе Красной Девы соответствует Смене Сезонов в Годовом Коло. И сколько ещё таковых же сюжетов сокрыто в былинах и сказках за толщею позднейших напластований? Боги ведают… 7) ДОВЕРШЕНИЕ В довершение сего Сказа надлежит упомянуть о белом цвете, как о цвете Перехода. Особо скажем, что в данном случае непременно стоит различать понятия «Светлый» и «Белый». О том же, что именно белый цвет может являться цветом изменения состояния, цветом Перехода чего-либо из одного статуса в другой, имеется масса прямых указаний. Многочисленные источники свидетельствуют, что у славян, а також и у балтов белый цвет считался связанным с Миром Велей – с Навью. На Краду погребальную умерший воскладается непременно облачённым в белые одежды. Перед битвой славянские вои всегда одевали под кольчугу чистую белую рубаху – на случай Смерти. Стол для Поминальной Стравы непременно накрывался белыми рушниками без обережных узоров. Души мёртвых, Вели, по балтским преданиям появляются в виде белых фигур: Шёл снег, мело, ехали белые воины Это не воины были, это были душечки парней… Умирая же человек совершает ни что иное, как изменение состояния, переходя из одной Грани Все-Бытия в Иную – из Этого Мира – в Тот. Також белый цвет сопровождает человека и при рождении, иже також есть изменение состояния, переход «оттуда» - «сюда», из Того Мира – в Этот. Как было показано выше, Мара у многих Арийских народов мыслится непременно облачённой в белые одежды, також и Священная Птица Мары – Белая Лебедь. Вилы (русалки) зрелись нашими Предками також завсегда в белых одеждах. По чешским преданиям известно представление о том, что Дух умерших превращается в БЕЛЫХ кошек, зайцев, кур, коней и т.д. Помимо славян и балтов, мы находим свидетельства связи белого цвета с изменением состояния и в других Арийских Традиционных Культурах. К примеру, в кельтских наречиях слово bhel- трактуется и как синоним русских слов «белый», «сверкать», и в значении умирания – к примеру, др.ирл. at-bail - «умирает», валл. аballu – «разрушение», др.корн. bal – «чума», «смерть». С этим же, вероятно, связано и Имя Тёмного противника Луга – Балора (Balor). Праздник в календаре Древних Кельтов, означающий собой ПЕРЕХОД Годового Коло из своей «Тёмной» поры в «Светлую» именуется Бельтан (Beltaine). Этих, а також многих других свидетельств вполне достаёт, чтобы расценивать белый цвет как цвет Перехода. По крайней мере, можно с полным основанием предположить, что оный БЫЛ таковым в период Арийской (Индоевропейской) общности. Чему и служит доказательством приведённое выше. Особо скажем, что в оном случае надобно различать белый цвет как цвет Перехода и такое важнейшее философское понятие Славянского Родноверия, как Белый Свет. Бо Белый Свет, како Предки наши о том ведали, како и мы ныне ведаем, и есть весь Явий Мир, весь НАШ Мир. Но подробнее о том в другом месте речь поведём… Возможно, что не всё в сказе этом чисто да гладко изложено, да токмо разве же осмыслишь до конца Её, Мару-Морену, Самую Смерть, будучи ЖИВЫМ? Разве узнаешь все Тайны Её, разве постигнешь всю СУТЬ Её? Тако ведаю! Писано Ставром в лето 4412 от Основания Словенска Великого (2003 А. D.) 3-го дня месяца Липеня. Во Славу Мары-Лунницы! /Пересмотрено наново, дополнено и исправлено собственноручно в лето 4413 от О.С.Н. (2004 А. D.)/ ___________________________________________________________________________ [1] Маруты – Божества грозы, а также духи болезней, упоминаемые в Ведах. Иногда отождествляются с экадашарудра (одиннадцатью рудрами) – проявлениями Господа Рудры (Шивы), Чей культ тесно связан со славянскими культами Рода и Велеса. (Здесь и далее – прим. влх. Велеслава.) | |
| Просмотров: 929 | | |
| Всего комментариев: 0 | |